Когда дыхание стало последним Умер Жан-Люк Годар. Его фильм «На последнем дыхании» — манифест французской новой волны. Он рассказывает о том, что такое жизнь и, кажется, молодым нужно его посмотреть
Умер режиссёр и один из основоположников Французской новой волны Жан-Люк Годар. Он выбрал эвтаназию и, по словам его жены, «мирно скончался в окружении близких». Память режиссёра почтили повторным прокатом фильма «На последнем дыхании» в Москве и Санкт-Петербурге. «Четвёртая стена» рассказывает об этой кинокартине и вспоминает значимые моменты биографии Жан-Люка Годара.
Годар с детства увлекался кино. В юности французская синематека стала для будущего режиссёра любимым местом. В тёмных кинозалах Годар встретил других великих синефилов, представителей французской новой волны: Клода Шаброля и Франсуа Трюффо. Помешательство на кино Годар воплотил как критик в журнале Cahiers du cinema. Годар-критик восхищался крупными голливудскими режиссёрами: Орсоном Уэллсом, Говардом Хоуксом, Билли Уайлдером, Альфредом Хичкоком и Джоном Фордом. Впоследствии критика переросла в режиссуру, и в 1960 году состоялся триумфальный дебют, который навсегда изменил мировой кинематограф. Фильм «На последнем дыхании» (À bout de souffle) возымел неожиданный успех, а позже получил премию Серебряного Медведя на Берлинском кинофестивале — за лучшую режиссёрскую работу.
Как «На последнем дыхании» стал манифестом французской новой волны
Дебютная картина Годара стала манифестом новой волны, а сам режиссёр — одним из главных основоположников движения. Представители новой волны были противниками студийных кинолент коммерческого производства послевоенной Франции — так называемого «папиного кино».
Студийное и авторское кино — извечное противостояние между коммерцией и искусством. Переход от студийности к авторству сперва произошёл в послевоенной Италии. После войны страна была разорена, а кино, прежде финансируемое фашистским режимом, осталось на периферии истории. Вопрос выживания превосходил все прочие. На этой периферии родился итальянский неореализм: режиссёры вышли из павильонов на оживленные, полные нищеты улицы, где великий Рим стал мизансценой для великого кино. Вслед за итальянским французское кино обрело молодое революционное дыхание. Наследуя традиции неореализма, молодые французы выходили на улицы Парижа, вооружённые ручными киноаппаратами с более развитой технологией съёмки. Подход к кино изменился по определению. Режиссёры из ремесленников перевоплотились в авторов, а само их творчество выражало бунт и новаторство. Это другие режиссёры, среди которых яркой чертой выделяется имя Жан-Люка Годара.
Почему стоит посмотреть «На последнем дыхании»
Автор сценария Франсуа Трюффо взял за основу настоящее преступление из газетной заметки. Уже известный с фильмом «Четыреста ударов» (Les Quatre cents coups) Трюффо передал сценарий Годару, который принялся за производство фильма. В актёрский состав вошли молодые и неизвестные Жан-Поль Бельмондо и Джин Сиберг. Картина Годара подарила Бельмондо международную славу и признание, а Сиберг — бессмертный образ её героини.
Сюжет фильма рассказывает историю угонщика автомобилей Мишеля Пуаккара (в исполнении Жан-Поля Бельмондо), который во время погони почти случайно убивает полицейского. Вынужденный скрываться герой Бельмондо решает сбежать в соседнюю Италию вместе с возлюбленной американкой Патрисией Франкини (Джин Сиберг), молодой студенткой и журналисткой. В каноне криминальной драмы жанровые границы фильма стираются, превращаясь в философское рассуждение о смерти и противостоянии человека фатализму.
Герой Бельмондо — безнадёжный авантюрист, чьи приключения обречены на провал. Он подражает героям Хамфри Богарта, угоняет автомобили, любит женщину и бежит от судьбы. Персонаж Сиберг, напротив, молодая и осторожная, стремится к максималистской независимости, но любовь к Мишелю лишает её возможности познать материальный и идеальный мир. Тогда происходит предательство. В непрочном любовном союзе рождается конфликт между бунтом и конформизмом. Для Мишеля любовь — такая же авантюра, как воровство или бегство. Любовь не укрепляет почву под ногами, но поглощает в пучину неизбежности.
Революционность и новаторство годаровского шедевра заключаются в съёмках на ручную камеру и рваных монтажных склейках, подобных разговорам главных героев — хаотичным, случайным, непоследовательным. Тривиальная история в удивительной форме обрела философское содержание, превратив картину в вечную метафору жизни как о погоне и бегстве. Подобно герою Бельмондо человек бежит под тяжестью жизни. Бежит в смертельном изнеможении. Бежит, затаив дыхание. Возможно ли встретить смерть без страха и сожалений — смело и решительно? Возможно ли так же жить? Быть сильным и верным перед лицом судьбы?
Экзистенциальные вопросы, которые Годар задаёт в своём magnum opus, следуя философии Камю и Сартра, обрели ответы в его жизни и творчестве. Он умер в своём доме в окружении близких людей.
Годар не прекращал экспериментировать, выходя за рамки жанра, кадра, истории, образа. Он был реформатором и рок-звездой, навсегда изменившем кино. Под влиянием новой волны на свет появились режиссёры нового Голливуда: Френсис Форд Коппола и Мартин Скорсезе. Без их творчества невозможно представить современное кино и культуру.
Его безвременный уход, равно как и всякая жизнь, подобна забегу Бельмондо в последней сцене фильма: мы бежим от смерти, зная, что она подступает и от неё не уклониться, но в душе ещё теплится надежда на любовь, на великое искусство, на страсть, молодость, желание, бунт, на продолжение. Мы падаем, издавая последний вздох.