В этом году фильм Маруси Сыроечковской «Как спасти мёртвого друга» вошёл в параллельную секцию ACID Каннского кинофестиваля, был показан на фестивалях DocAviv, Subversive film festival (где получил награду за лучший документальный фильм) и на кинофестивале Underhill в Черногории. Картина, смонтированная из личных видеозаписей режиссёрки, рассказывает о жизни её лучшего друга и впоследствии мужа Кирилла по прозвищу Кими. Его не стало в 2016 году. Мировая премьера состоялась 13 апреля на Международном фестивале документального кино «Visions du Reel» в Швейцарии. «Четвёртая стена» связалась с режиссёркой и узнала, как локальная история резко стала интересна зарубежной публике.
Героиновая зависимость Кими и борьба с ней — пожалуй, главные мотивы картины «Как спасти мёртвого друга», отражающей судьбу как поколения, так и отдельного человека. Кими появляется в жизни шестнадцатилетней Маруси в 2005. Тогда девушка решила, что этот год станет последним для неё. Но вместо этого она обретает лучшего друга и надежду.
Она запечатлевает моменты общения с Кими без прикрас. Цветные волосы, закладки. Съёмка на разные камеры показывает, с одной стороны, ход времени, с другой — спектр состояний: от депрессивных к радостным и обратно. Начав снимать для себя, «на память», Маруся не предполагала, что это станет фильмом. Лишь спустя годы она собрала воспоминания в одно разношёрстное полотно.
Кими угас на глазах, он умер в 2016, этим начинается и заканчивается фильм. Монтаж картины, который начался спустя 2 года после этого, показал, что в центре повествования находится и сама Маруся, — фильм не мыслится без неё. У девушки получается изобразить героев и создать свой собственный портрет, отделив себя-героиню от себя-режиссёрки:
— Это было очень сложно, особенно в самом начале. Это было одно из самых первых творческих решений, которые нужно было принять. Когда я начала работу над фильмом, а это было спустя два года после того, как Кими умер, я поняла, что фильм не только о нём, но ещё и обо мне. И я должна стать одним из персонажей. Сложно было найти эту дистанцию, начать думать о себе как о герое, потому что я привыкла, что обычно нахожусь за камерой, а не перед ней. Но в то же время то, что у меня появилась эта дистанция, очень помогло мне отгоревать.
Они становятся неразлучны, снимая на камеру периоды эйфории и тревоги, радости и несчастья своей юности, подпитываясь головокружительным волнением и унылым холодом 2000-х. Тем не менее пара постепенно отдаляется друг от друга. После развода Кими ещё больше увлекается наркотиками, в то время как Маруся погружается в учёбу и жизнь в политически загнанной стране. Один из них успевает вернуться в реальность, а другой — нет, но безусловная дружба остается с ними до конца. И уже после его смерти Маруся поддерживает связь с родными Кими:
— К сожалению, ещё не вся семья посмотрела фильм. Я хочу, чтобы они увидели его на большом экране. Сейчас нам удалось привезти старшего брата Кими, который тоже снялся в фильме — его зовут Андрей. Мы привезли его на фестиваль DocAviv в Тель-Авиве. Он вместе со мной смотрел фильм и после участвовал в Q&A. Ему очень понравилось, и мы с ним потом очень долго обсуждали… Вообще говорили про то, что скучаем. И вообще, как жить дальше… Это был такой эмоциональный экспириенс. По крайней мере, для меня точно. Я жду возможности привезти его маму и сестру тоже посмотреть фильм на большом экране, — рассказывает режиссёрка.
Картина «Как спасти мёртвого друга» искренна, насколько это возможно. В один момент реальность и кино смешиваются, и становится сложно отделить себя от этих лайф-кадров. Такими знакомыми кажутся новогодние поздравления президента, возникающие, как вспышки, и отсчитывающие года. И многоэтажки в Бутово, словно знакомые каждому жителю Москвы. А на лестничных площадках будто ты сам когда-то пел под гитару. Из таких тонких подробностей соткано повествование, понятное каждому, кто жил в нулевые. Команда фильма принципиально не хотела искать финансирования в России из-за цензурных соображений. Но фильм нашел отклик за рубежом и поддержку международных фондов и кинопродюсеров.
— И Канны, и особенно программа ACID высказали нам очень большую поддержку. Они предоставили платформу для оппозиционных голосов, для инакомыслящих голосов. И я им очень благодарна за то, что они стали таким безопасным местом, где кинематографисты, которые выступают в своих фильмах против репрессивных режимов, могут высказаться. Канны ー это было что-то! (смеётся). И это очень помогает фильму с «видимостью» (имеется в виду термин «visibility» — Прим. ред.)… Опять я не могу это по-русски сформулировать! Да, поездка на Канны — это очень важно для фильма, — говорит Маруся Сыроечковская.
Фильм поддержали во Франции, Швеции, Норвегии и Германии. Посмотреть картину в России в неизменном виде не получится — освещать многие темы запрещено законодательством. Однако режиссёрка считает, что цензурировать этот фильм — всё равно что лишить его свободы и той дурманящей атмосферы рок-н-ролла. И всё же создатели ищут пути для показа «Как спасти мёртвого друга» в России:
— Мы как раз недавно говорили ещё раз об этом с продюсеркой Ксенией Гапченко, которая занималась развитием проекта с самого начала. Обе сошлись на мнении, что очень важно показать фильм в России, что в нём важное послание, statement. И очень хочется это сделать. Мы ждем оптимальных условий для показа. Однако, если надо будет вырезать куски фильма, я не смогу на это пойти. Не смогу на такую самоцензуру пойти. На запикивание мата я, возможно, смогу согласиться, потому что это не очень важная часть фильма. Но вырезать куски из фильма… это же всё-таки цельное произведение, — размышляет режиссёрка.
Картина «Как спасти мёртвого друга» неотделима от социального контекста. Параллель между протестами и лечением в психиатрической больнице, где врачи заставляют пациентов молчать, неоспорима. Фильм, возникший из ниоткуда, рисует хронику взросления и обретения надежды. Отрывок автобиографии длиной в 12 лет — своеобразный дневник памяти режиссёрки.